Когда мы говорим о Победе, то в первую очередь вспоминаем фронтовиков, прошедших от Москвы до Берлина. Но ковалась победа и в тылу, где женщины и дети заменя- ли ушедших на войну мужей, отцов, старших братьев

Дочь «врага народа»

Для семьи моей бабушки Фаины Павловны Евсеевой тяжелая жизнь началась даже не в  1941-м, а  в  1937-м… Семья жила трудно, но дружно. Отец работал в  вагонном депо, мать воспитывала детей. Но однажды утром отец ушел в депо и  не вернулся. Бабушка очень хорошо помнит этот день – ее мать всю ночь просидела у окна: ждала. Утром пришел сосед и сообщил, что мужчину арестовали. Мать, едва передвигая ноги, поднялась на крыльцо, спотыкаясь на каждой ступеньке, добралась до сеней и  потеряла сознание. Фаина Павловна до сих пор помнит, как испугалась, увидев мать на полу сеней. Мокрые волосы примерзли к  обледеневшему полу. Плача, девочка стала трясти мать, но та в сознание не приходила. Фая побежала в  дом, схватила ножницы, стала отрезать примерзшие волосы. Эти красивые мамины волосы на некрашеных досках пола до сих пор стоят перед ее глазами. Фаина с трудом привела маму в чувство, помогла зайти в дом, уложила на кровать. С того ужасного дня жизнь стала еще труднее. Ей, девятилетней девочке, приходилось ухаживать за больной матерью и младшими детьми: самой маленькой – полтора года. Чтобы как-то прокормить семью, Фаина ходила в  ближайшие деревни и обменивала вещи на продукты. Но что унесет девятилетняя девочка, чьи силы забрал голод? Ведро-полтора картошки или немного крупы, муки. Но тяжелее было выстоять морально, не пасть духом. Мать на работу не брали, так как она была женой «врага народа». Соседи боялись открыто заходить в дом. Но добрые люди всегда были и  будут на русской земле. Фаина Павловна часто вспоминает свою соседку тетю Дашу, которая вечером через огороды приходила к ним и помогала Фае. Иногда приносила немного молока, кусок хлеба.

 Молоко для раненого лейтенанта

А потом началась война. Фаине  – 13 лет, она уже глава семьи. Мать по-прежнему болеет. Родственников в городе никого. И опять спасли добрые люди… Учительница Мария Евграфьевна Титова за школьным обедом отдавала ей свой кусочек хлеба. Заметила, как Фая маленькими глотками, чтобы продлить удовольствие, выпивала чай, а хлеб заворачивала в бумагу и клала в сумку: дома-то мама и младшая сестра. Столько лет прошло, а Фаина Павловна до сих пор с благодарностью вспоминает свою любимую учительницу. Училась Фаина прекрасно, но в 1942 году, ни слова не говоря матери, забрала документы в  школе и  отдала в  железнодорожное училище (там давали взрослую норму хлеба). Мария Евграфьевна, узнав об этом, пришла к  директору училища: – Знайте, к вам поступила наша лучшая ученица! Военные годы вспоминать очень трудно. Не было еды, одежды, обуви. Фаина Павловна рассказывает, как мать где-то достала ей тапочки. В  грязь, осенью и  весной, носить их было жалко. Так девочка бежала в школу босиком. Не доходя, в  канаве вымоет ноги, наденет тапочки – и в обуви заходит в помещение. Впрочем, в здании родной школы учиться пришлось недолго. В  1941-м там разместился военный госпиталь. Сейчас в Барабинске врачи говорят, что именно этот госпиталь положил начало развитию медицины в городе. Фая вместе с  подругами часто приходила туда и помогала нянечкам и медицинским сестрам: разносила лекарства раненым, писала за них письма домой, просто беседовала, стирала бинты. Очень хорошо помнит летчика  – лейтенанта, получившего ранение в голову. Он очень привязался к ней: она напоминала ему дочь, оставшуюся с матерью в Киеве. Подолгу сидела Фаина у постели летчика, рассказывая о  своей семье, о  школе. Но никогда не жаловалась, а старалась развеселить раненого, вспоминала смешные истории. Когда уходила, он заставлял ее взять то кусок хлеба, то немного сахара, а  однажды дал большую шоколадку – сказочный подарок по тем временам! Придя домой, Фая аккуратно разделила плитку на три части: две части – сестре и брату, а третью часть – пополам себе и матери. Каким же вкусным был шоколад! Девочка клала его в рот мелкими кусочками и блаженно замирала, чувствуя, как шоколад медленно тает. А  вечером соседка принесла им литр молока. Фаина свою порцию не выпила, а вылила в баночку и после ужина побежала в госпиталь к летчику. Тот долго отказывался, но все-таки решили поделить молоко поровну и выпить вместе.

 Первый смех детей из Ленинграда

Потом госпиталь перевели в другое здание, а в школьном разместили ребятишек из блокадного Ленинграда. Это были очень бледные, тихие дети. Закутанные в  большие платки, они выходили вместе с  нянечками на прогулки в  школьный сад. Но не бегали, не играли в снежки, а тихо стояли или ходили возле дверей. Женщины плакали, когда видели этих серьезных детей, несли им молоко, овощи. Фаина Павловна помнит, как зимой собрала своих подруг, чтобы сделать горку. Из колонки носили ведрами воду, и  горка с  ледяными бортиками по краям и с широкими ступеньками вышла на славу! А утром ленинградских ребятишек вывели на прогулку. Увидев горку, они замерли у  крыльца, не решаясь к ней подойти. Тогда Фая взяла за руку самую маленькую девочку, помогла подняться по ступенькам, а потом посадила на картонку впереди себя, обхватила ее руками, оттолкнулась, и  они быстро полетели вниз. И  Фая услышала, что девочка… смеется! Это был первый смех, которые услышали местные жители от детей блокадного Ленинграда. Заулыбались и другие ребятишки, гурьбой кинулись к горке. Нянечки и ребята постарше помогали им. А девочка, которая первой скатилась с  Фаей, теперь не отходила от нее. Ее звали Лида, ей было 7 лет. Все родные ее погибли во время блокады, а отец воевал на фронте. Девочка чудом выжила. Совсем крошечная, с  большими голубыми глазами на бледном личике и со светлыми вьющимися волосами, она как бы заново училась жить: радоваться, смеяться, играть. Фаина почти каждый день приходила к  Лидочке, приносила ей хлеб, картошку, часами беседовала с ней о чем угодно, только не о войне. Затем ленинградских детей куда-то перевели, и  что стало с  Лидочкой, Фаина Павловна не знает, а очень хотелось бы. Вспоминая учебу в  железнодорожном училище, она словно заново переживает то суровое время. Это была, точнее сказать, не учеба, а  серьезная работа: обслуживать железную дорогу было некому, мужчины воевали. Вот и  работала 14-летняя девчонка как взрослая. Иногда не выходила из депо по 12 часов: ремонтировали паровозы. Слипались глаза, очень хотелось спать. Но подростки не могли расслабиться. Все понимали: фронту нужны эшелоны. Все для Фронта! Все для Победы! Ветераны говорят, что постоянно испытывали чувство голода… Почему-то в  военные годы картошка не родилась. Фаина Павловна вспоминает, как ходила вместе с  другими женщинами в  поле, собирала мерзлую картошку, оставшуюся на полях. С горькой улыбкой рассказывает, как в цехе девушка во время обеда ела запеченную картошку, бросая кожуру на пол. – Смотрю я на эту кожуру и думаю: «С каким удовольствием я бы ее съела!» Вот так и пережили войну… А когда узнали о Победе – плакали все, обнимались. Плакали от радости, что выжили, выстояли. Плакали, вспоминая погибших. А потом накрыли столы. Это на самом деле был всенародный праздник. И сейчас День Победы для Фаины Павловны  – священная дата. Пока были силы, ходила к  памятнику, возлагала цветы. А потом она накрывает праздничный стол, приглашает родных, соседей. Первый тост – за Победу! И каждый год Фаина Павловна говорит за столом: – Пусть всегда будет мир! Пусть никто никогда не испытает того, что перенесли мы.